10 октября 2015 г. в столице Турции Анкаре произошел очередной террористический акт. К сожалению, за последний год жители Турции привыкли жить в атмосфере террористических актов и диверсий. Причина тому — политика действующего турецкого правительства в отношении сирийских событий.
Турция — северный сосед Сирии и, что вполне естественно, с первых дней вооруженного противостояния в этой арабской стране турецкое общество волей-неволей оказалось втянутым в конфликт. Теракты в Турции — это отголоски общей политической нестабильности в регионе, однако война в Сирии — лишь один из ее компонентов. В самой Турции также неспокойно.
Несмотря на то, что турецким националистам удалось в годы Первой мировой войны и распада Османской империи «выдавить» из страны практически всех христиан — армян, греков, ассирийцев, сотни тысяч которых стали жертвами военных преступлений, добиться внутреннего единства турецкой нации так и не получилось. Размежевание по-прежнему проходит в этноконфессиональной плоскости — не только между турками и курдами, остающимися крупнейшим национальным меньшинством страны, но и между мусульманами-суннитами и последователями «еретических» с точки зрения суннитов вероучений, близких к шиизму (прежде всего, речь идет об алевитах, которых не стоит путать с сирийскими алавитами). Именно этноконфессиональное разделение турецкого общества лежит в основе и политических противоречий. Консервативные сунниты склонны поддерживать правые националистические и религиозно-фундаменталистские партии, алевиты и курды традиционно тяготеют к поддержке левого спектра турецкой политики, вплоть до сотрудничества с ультралевыми маоистскими и сталинистскими организациями. События в Сирии обострили и без того сложную политическую обстановку в Турции, приведя к активизации боевых действий турецких правительственных войск против курдов на юго-востоке страны, к совершению целого ряда террористических актов, крупнейшими из которых и стали взрывы в Анкаре. .
Утром 10 октября под эстакадой возле железнодорожного вокзала Анкары прогремели два взрыва, жертвами которых стали 97 погибших и 246 раненых людей. Турецкое правительство объявило в стране трехдневный траур. Правоохранительные органы и спецслужбы занимаются поиском потенциальных террористов, а общественность, тем временем, обсуждает произошедшее, пытаясь выяснить, кто же может стоять за прогремевшими на вокзале взрывами. В день взрывов тысячи людей собирались на марш мира под антивоенными лозунгами. Марш «Труд, мир, демократия» был организован профсоюзными организациями и левыми политическими партиями Турции, включая Народно-демократическую партию, которая известна своими прокурдскими позициями, а также целый ряд других левых и леворадикальных организаций. После того, как прогремели взрывы, началась паника. Чтобы успокоить толпу, полиция была вынуждена применить слезоточивый газ и стрелять в воздух, однако эти действия лишь способствовали дальнейшему возбуждению людей. Произошли стычки с полицейскими. Несмотря на то, что ответственность за проведенные в Анкаре террористические акты никто не взял, турецкое правительство заявило об основных подозреваемых. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу сообщил, что главным подозреваемым в терактах является «Исламское государство». Газета Haberturk обратила внимание на то, что тип взрывного устройства и выбор места взрыва свидетельствуют в пользу совершения теракта боевиками «Исламского государства», имеющего сильные позиции на юго-востоке Турции — близ сирийской границы. Напомним, что «Исламское государство», воюющее в Сирии, пользуется значительной поддержкой турецких радикальных фундаменталистов, а левые силы Турции обвиняют и правительство страны в фактическом пособничестве террористам, поскольку воюя с курдами, являющимися одними из активных противников ИГ в Сирии, Турция, по сути, выступает на стороне «Исламского государства». Между тем, в самой Турции спецслужбы и полиция скорее ведут борьбу с «Исламским государством», подвергая преследованиям достаточно многочисленных турецких религиозных радикалов.
Распространение в Турции «радикального ислама» является следствием тех политических перипетий, с которыми сталкивается страна на протяжении последних десятилетий. Несмотря на то, что еще в первой половине ХХ в. правящие круги Турции, начиная с Мустафы Ататюрка, делали все возможное для превращения страны в светское современное государство, значительная часть суннитского населения воспринимала проводимые реформы с плохо скрываемой неприязнью. Ситуация усугублялась продолжающимся распространением западных культурных ценностей и образа жизни, активным сотрудничеством Турции с Соединенными Штатами, чьим ближайшим союзником на Ближнем Востоке Турция остается и в настоящее время. Социально-экономические проблемы страны также способствовали радикализации низших слоев турецкого населения, часть которых традиционно тяготела к религиозному фундаментализму. Решение социальных и экономических проблем, стоящих перед современной Турцией, религиозные фундаменталисты видят в возрождении халифата и установлении шариатского правосудия. Радикализации турецких фундаменталистов способствовали и те международные события, в которые в конце ХХ — начале XXI вв., так или иначе, оказалась вовлечена Турция. Среди них следует назвать войну в Афганистане, войну в Югославии — между сербами и боснийскими мусульманами, войну в Чечне, «Арабскую весну» в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Во всех перечисленных событиях принимали участие турецкие добровольцы из числа радикальных мусульман, которые затем возвращались домой и привносили в религиозно-фундаменталистские организации страны не только более радикальные взгляды, но и свой боевой опыт. Активизация религиозных экстремистов в Афганистане, Ираке, Сирии, Египте, Ливии, Йемене повлекла за собой и рост количества сочувствующих их деятельности среди турецких граждан, в первую очередь — среди радикально настроенной религиозной молодежи.
После громких терактов 11 сентября 2001 г. в турецкой радикальной среде возрос авторитет организации, созданной миллионером Усамой бен Ладеном. «Аль-Каида» (запрещенная в России террористическая организация) получила широкую известность в исламском мире и приобрела множество сторонников в странах Ближнего Востока, включая и Турцию. Сторонникам религиозно-фундаменталистских взглядов «Аль-Каида» импонировала, в первую очередь, своим радикальным настроем и очевидными успехами в Афганистане и Ираке. Кроме того, эта организация пользовалась широкой финансовой поддержкой со стороны заинтересованных кругов в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре. Поскольку Турция граничит с Ираком, где боевики «Аль-Каиды» со времени крушения режима Саддама Хусейна и американской военной оккупации проявляли особую активность, иракское отделение организации распространило свое влияние и на турецкую территорию. Сторонники бен-Ладена из Турции проходили боевую подготовку в лагерях «Аль-Каиды» на территории Афганистана. Так, известно, что еще в конце 1990-х гг. группа из двадцати граждан Турции под руководством Хабиба Акдаша прошла боевую подготовку в афганских лагерях «Аль-Каиды», после чего была направлена для дальнейшего участия в боевых действиях на территории Северного Ирака. Турецкие боевики сражались на территории Вазиристана — фактически неподконтрольного правительственным войскам региона Пакистана. Целый ряд турецких радикалов принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. Постепенно экстремистские организации распространили свою деятельность и на территорию Турции. Еще в ноябре 2003 г. радикалами были подорваны две синагоги в Стамбуле, а затем организован взрыв на одной из центральных улиц города, где находится консульство Великобритании. Погибло 60 человек, около 600 человек получили ранения различной степени тяжести. Турецкое правительство обвинило в организации террористических актов в Стамбуле боевиков «Аль-Каиды». В результате оперативных мероприятий турецким спецслужбам удалось арестовать 74 подозреваемых, состоявших в различных экстремистских организациях религиозного толка, действующих на территории страны. Большинство из подозреваемых проходили боевую подготовку в учебно-тренировочных лагерях радикальных фундаменталистов, действующих на территории Афганистана, Пакистана, Ирака. Выяснилось, что многие из них имели опыт участия в боевых действиях в Афганистане, Боснии и Чечне.
В основном, среди задержанных были уроженцы юго-восточных провинций страны — наиболее «проблемных» в плане политической и экономической стабильности. Именно юго-восток Турции соприкасается с воюющими Ираком и Сирией, населен дискриминируемыми курдами, значительно отличается от запада страны в плане социально-экономического и социокультурного развития. После терактов 2003 г. турецкие спецслужбы провели серию массированных операций против религиозных экстремистов, которые привели к выявлению действующих на территории страны ячеек международной террористической сети. В 2006 г. было арестовано 47 турецких граждан, подозреваемых в связях с «Аль-Каидой». Однако победить эту организацию на территории страны спецслужбы так и не смогли. Дело в том, что специфика социально-экономической ситуации в Турции, характеризующейся, в первую очередь, значительной поляризацией развитых западных и отсталых восточных и юго-восточных регионов, обусловливает постоянное присутствие взрывоопасной социально депривированной массы, преимущественно молодежной по составу, лишенной реальных шансов на улучшение своего социального положения и повышение социального статуса. В участии в радикальных организациях эти молодые люди видят шанс вырваться из «гибельной повседневности», для них религиозный фундаментализм — это своеобразная «социальная утопия», позволяющая жить с надеждой на будущее и, в случае необходимости, даже пожертвовать жизнью ради поставленных целей. Турецкое государство, борясь с терроризмом, тем не менее фактически не затрагивает его социальные основы, а также продолжает культивировать правые националистические взгляды, являющиеся благодатной почвой для последующего произрастания на ней семян религиозного экстремизма.
С активизацией боевых действий в Ираке, а затем и в Сирии, в них все большую роль стали играть турецкие добровольцы — активисты радикальных организаций. Специалисты говорят о целых подразделениях, укомплектованных исключительно гражданами Турции. Некоторые турецкие граждане занимают видные посты в иерархии террористических группировок, действующих на территории Ирака и Сирии. Так, в 2007 г. в Киркуке (Ирак) убили турецкого боевика Ахмеда Санчара, более известного как «Хабаб ат-Турки». По данным СМИ, он был одним из руководителей турецкого подразделения «Аль-КАиды». Непосредственно же организацией переброски добровольцев из Турции в Ирак занимался гражданин Турции Мехмат Йылмаз. Еще один турок — Мехмет Ресит Исик — выполнял функцию организатора курьерской работы турецкого подразделения «Аль-Каиды». Между тем, все большее количество политологов сходятся во мнении, что одним из важнейших факторов, повлиявших на активизацию религиозных экстремистов в Турции, стало общее укрепление позиций религиозно-фундаменталистских сил в политической жизни страны. Причем речь идет о т.н. «умеренных фундаменталистах», которых обычно ассоциируют с фигурой действующего президента Турции Реджепа Эрдогана. На протяжении 11 лет — с 2003 по 2014 гг. — Реджеп Тайип Эрдоган возглавлял правительство Турции, а до этого возглавлял созданную им Партию справедливости и развития, был мэром Стамбула. Формально ПСР считается типично прозападной партией, ориентированной на либерально-рыночные ценности и вхождение Турции в «Европейский Союз». Однако и представители турецкой оппозиции, и зарубежные исследователи часто обвиняют ПСР в «ползучем фундаментализме», поскольку партия продвигает изменения в законодательстве, выгодные, в первую очередь, религиозно-фундаменталистским кругам. Собственно, Реджеп Эрдоган никогда и не скрывал своих религиозно-консервативных взглядов, умело сочетая политический консерватизм с либерально-рыночными взглядами.
После трагедии в Анкаре Реджеп Эрдоган заявил, что террористические акты «имеют корни за рубежом, а именно — в Сирии». Однако более определенно о том, кого же он подозревает в причастности к террористическим актам, турецкий президент не сообщил. Следует ли понимать эти слова как намек на обвинения в адрес «Исламского государства»? Ведь Турция официально считается одной из ключевых стран коалиции, сражающейся против ИГ на территории Сирии. Но, в то же время, многие аналитики убеждены в том, что без турецкой политики в Сирии ИГ никогда не смогло бы завоевать тех позиций, которыми оно обладает в настоящее время. Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский подчеркивает, что «поток террористов в Сирию идет в основном через Турцию. Торговля нефтью, которая обеспечивает основную долю доходов «Исламского государства», ведется также через Турцию» (Сатановский Е. Турции отступать некуда // http://www.vz.ru/opinions/2015/10/13/772032.html). Фактически именно Турция выступала в роли одного из главных организаторов антиасадовского вооруженного выступления в Сирии, сотрудничая с Саудовской Аравией и Катаром — основными спонсорами религиозного фундаментализма на Ближнем Востоке. За годы гражданской войны в Сирии Турция внесла слишком большой вклад в поддержку антиасадовской оппозиции, чтобы сейчас отказаться от дальнейшего участия в разжигании вооруженного противостояния в стране. Кроме того, турецкое правительство как огня опасается создания курдского государства на турецкой границе — ведь, и это вполне справедливо, сирийские курды, в случае создания собственной суверенной или даже автономной государственности, станут соответствующим примером для своих турецких соплеменников, которые многие десятилетия сражаются за свое политическое признание и самоопределение. Формирования ИГ, воюющие в Северной Сирии, как раз и препятствуют курдам в дальнейшем создании и укреплении автономии, то есть — объективно действуют «на руку» турецкому правительству, заинтересованному в ослаблении курдов.
Кстати, «курдский след» также пытаются найти в прогремевших взрывах в Анкаре. Кому-то крайне выгодна дискредитация курдского национально-освободительного движения в Турции — и это при том, что жертвами терактов стали, в основном, участники марша за мир, среди которых преобладали как раз активисты прокурдских политических организаций левого толка. Тем не менее, еще не дожидаясь результатов расследования, премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу назвал Рабочую партию Курдистана в числе одной из четырех организаций, которые могут быть заподозрены в причастности к организации террористических актов в Анкаре. Рабочая партия Курдистана на протяжении более чем тридцати лет ведет борьбу за самоопределение турецких курдов, большая часть которых проживает в юго-восточных провинциях страны. Как известно, турецкие курды на протяжении всего существования современного турецкого государства подвергались дискриминации со стороны турецких властей, проявлявшейся в том числе и в отказе на право существования курдской нации. Упорно следуя концепции «государства-нации», турецкое руководство стремилось к полной тюркизации курдского населения, с целью чего не только не позволяло создавать структуры автономии и самоуправления, но и запрещало изучение и даже употребление курдского языка. За минувшие десятилетия фазы активных боевых действий перемежались вялотекущей конфронтацией, а общее число человеческих жертв составило не менее 40 тысяч человек. Рабочая партия Курдистана была признана турецким правительством, а также США и рядом европейских государств, террористической организацией. Изначально Рабочая партия Курдистана стояла на марксистско-ленинских позициях, однако после того, как лидер партии Абдулла Оджалан, находящийся в настоящее время в тюрьме, познакомился с трудами американского социального эколога и теоретика самоуправления Мюррея Букчина, в его политических взглядах произошел поворот к анархизму и анархо-синдикализму, после чего Рабочая партия Курдистана стала ориентироваться на развитие демократического самоуправления и критику всех форм государственного устройства общества, включая и национальное государство. В последние годы Рабочая партия Курдистана воздерживалась от активной вооруженной борьбы, что вселяло во многих граждан Турции надежду на возможность мирного разрешения курдской проблемы — по крайней мере, в обозримой перспективе. Однако гражданская война в Сирии вновь актуализировала и проблему курдов Турции. Дело в том, что с началом боевых действий в Сирии формирования сирийских курдов поставили под свой контроль значительную часть территории курдских регионов страны — Сирийского Курдистана, или Рожавы. Естественно, что значительную помощь сирийским курдам с самого начала оказывали курды Турции, тем более, что действующая в Сирии организация — Демократический союз Курдистана — является идейным последователем Рабочей партии Курдистана и ориентируется на политическую концепцию Оджалана. Для турецкого правительства создание независимого и даже автономного курдского государства на севере Сирии является «страшным сном», поэтому с самого начала борьбы курдов Рожавы турецкие власти предпринимают самые разные меры для того, чтобы не допустить создания курдского государства. Среди этих мер — и фактическая поддержка сражающихся с курдами боевиков ИГ. Дело в том, что после того, как «Исламское государство» вышло в ряде районов Сирии к сирийско-турецкой границе, через контролируемые его вооруженными формированиями участки границы была организована поставка контрабандных дешевых нефтепродуктов из Сирии и Ирака. Во многом, именно за счет экспорта нефтепродуктов в Турцию и финансируется сегодня деятельность «Исламского государства» на Ближнем Востоке. Естественно, что победа курдов Рожавы над «Исламским государством» в Северной Сирии означала бы и закрытие участков сирийско-турецкой границы, а значит — прекращение поставок нефтепродуктов по дешевым ценам из Сирии и Ирака. Таким образом, в основе антикурдской позиции турецкого руководства лежат не только политические и идеологические соображения, но и банальный экономический расчет.
Когда в июле 2015 г. в турецком городе Суруч произошел взрыв, Рабочая партия Курдистана обвинила в причастности к нему турецкие спецслужбы, что стало причиной нового витка турецко-курдского конфликта. В Турецком Курдистане, а затем и в других регионах страны возобновились нападения на полицейских и военнослужащих. Одновременно с активизацией курдских активистов, турецкие войсковые части, дислоцированные на юго-востоке страны, начали операции против Рабочей партии Курдистана. Параллельно борьбе с курдской оппозицией на территории Турции, турецкая армия стала обстреливать позиции курдов в Сирии и Ираке. Естественно, что ответом на эти действия турецкого правительства стали массовые демонстрации в крупных турецких городах, предпринятые курдами и прокурдскими левыми силами, и сопровождающиеся столкновениями с полицией. Демонстрации курдов прошли и в странах Западной Европы, где проживают внушительные по численности диаспоры курдов — иммигрантов из Турции, Сирии и Ирака. В некоторых случаях курды атаковали турецкие дипломатические представительства. Когда в субботу 10 октября в Анкаре произошли взрывы, Рабочая партия Курдистана, заявив о необходимости проявить дань уважения к жертвам, погибшим в результате террористических актов (а среди жертв было много активистов и сочувствующих Рабочей партии Курдистана и некоторых других курдских и левых организаций страны), вновь сообщила о перемирии. Но турецкое руководство ответило на перемирие заявлением об однозначном продолжении боевых операций против Рабочей партии Курдистана. Тем самым, турецкое руководство дает понять, что курдское национально-освободительное движение и его активисты остаются для него «врагом номер один», против которого необходимо вести беспощадную войну «на уничтожение».
Еще одна версия, о которой говорят сегодня турецкие средства массовой информации — возможное участие в организации террористических актов в Анкаре какой-либо из леворадикальных вооруженных организаций, действующих в Турции. Еще на рубеже 1960-х — 1970-х гг., на основе радикального студенческого движения, в Турции началось формирование ультралевых организаций революционной направленности, ориентированных на вооруженную борьбу с существующим политическим режимом. В идеологическом отношении эти организации ориентировались на маоизм, сталинизм или геваризм. Наибольшую известность в начале 1970-х гг. получила Народно-освободительная армия Турции (Türkiye Halk Kurtuluş Ordusu), созданная Денизом Гезмишем. Выпускник юридического факультета Стамбульского университета, Дениз Гезмиш (1947-1972) получил известность как один из лидеров студенческого движения, участвуя в захвате университета 12 июня 1968 г., в акциях протеста против визитов американского посла и прибытия в Турцию 6-го военно-морского флота США. Затем Гезмиш прошел курс боевой подготовки в учебно-тренировочных лагерях палестинского движения в Иордании и вернулся в Турцию, где участвовал в экспроприации банка и захвате четырех американских солдат. Однако турецким правительственным войскам удалось блокировать Дениза Гезмиша и его товарищей. 9 октября 1971 г. Дениз Гезмиш, Юсуф Аслан и Хюсейн Инан были приговорены к смертной казни и казнены. Уже после смерти Дениз Гезмиш, не лишенный известности и во время жизни, превратился в настоящую «икону» турецкого леворадикального движения. До сих пор профиль Дениза Гезмиша украшает знамена турецких левых, а многие из его современных поклонников родились спустя десятилетия после его казни. Еще одной крупной революционной организацией была Народно-освободительная партия-Фронт Турции (Türkiye Halk Kurtuluş Partisi-Cephesi), созданная другим студенческим лидером — Махиром Чайяном (1945-1972), учившимся на факультете политических наук в университете Анкары и возглавлявшим Федерацию студенческих кружков. Когда турецкие спецслужбы арестовали Дениза Гезмиша, Юсуфа Аслана и Хюсейна Инана, Махир Чайян во главе отряда из девяти своих соратников захватил в заложники двух британцев и канадца. Спустя четыре дня отряд Чайяна был уничтожен в перестрелке с правительственными войсками в деревне Кизилдере. Наконец, третья столь же известная организация — Коммунистическая партия Турции (марксистско-ленинская) — Türkiye Komünist Partisi/Marksist-Leninist — исповедовала идеологию маоизма. Ее создал студент физического факультета Стамбульского университета Ибрагим Кайпаккая (1949-1973), известный в революционной среде под кличкой «Ибо». Он пытался создать партизанский отряд для противостояния турецкому правительству, но был выдан предателями и застрелен без суда и следствия.
Три указанные леворадикальные организации стояли у истоков современного турецкого вооруженного революционного сопротивления. В настоящее время наибольшую активность в Турции проявляет две радикальные организации ультралевого толка — обе и были названы в качестве возможных организаторов террористических актов в Анкаре. Во-первых, это Марксистско-ленинская партия Турции — прямой наследник маоистов Ибрагима Кайпаккая, ведущая длительную вооруженную борьбу против турецкого правительства и специализирующаяся на методах «городской герильи», то есть — террористических актов в городах. Во-вторых, это Революционная народно-освободительная партия — фронт (Devrimci Halk Kurtulus Partisi-Cephesi). Он был создан Дурсуном Караташем (1952-2008), с молодых лет активно участвовавшим в деятельности Федерации революционной молодежи Турции, а затем и организации Махира Чайяна. Боевики созданной Караташем организации совершили значительное количество терактов на территории Турции, что заставило турецкие спецслужбы включить «партию-фронт» в число наиболее опасных террористических организаций страны. И марксисты-ленинцы, и последователи Караташа ненавидят существующий в Турции политический строй и президента Эрдогана, более того — они никогда не скрывали своей направленности на вооруженную борьбу против турецкого правительства. Однако на марше мира присутствовало большое количество левых активистов, включая и сторонников Марксистско-ленинской партии Турции и Революционной народно-освободительной партии-фронта. Поэтому большинство исследователей политической ситуации в Турции сомневаются, что теракт мог быть спланирован и осуществлен леворадикальными активистами.
Одновременно с заявлениями высших должностных лиц турецкого государства о возможной причастности к террористическим актам в Анкаре исламистов, курдов или леворадикалов, ряд турецких политиков практически открыто обвинил в попустительстве террористам само руководство страны. Так, лидер прокурдской Народно-демократической партии Салахаттин Демирташ заявил, что непосредственную вину за произошедшие в Анкаре теракты несут сами турецкие власти. Во-первых, турецкие власти не обеспечили полноценного расследования взрыва в Суруче, нападения на активистов Народно-демократической партии во время демонстрации в июне 2015 г. Не исключено, что Реджеп Эрдоган, чья партия теряет поддержку турецкого электората и политическое влияние в стране, намеренно способствует дестабилизации ситуации, стремясь расколоть турецкое общество и спровоцировать в нем антикурдские настроения, которые приведут к сплочению избирателей вокруг Эрдогана и «партии власти». В этом плане Эрдогану, конечно, выгодны террористические акты в Анкаре, тем более, что и основными жертвами терактов стали именно убежденные противники режима Эрдогана — курдские и леворадикальные активисты. Но, с другой стороны, взрывы оставляют и много вопросов к Эрдогану как к главе турецкого государства, не сумевшему должным образом направить работу спецслужб и повысить ее эффективность в направлении определения источников подлинных угроз для стабильности турецкого общества. Несмотря на то, что на оборону, безопасность и охрану общественного порядка в Турции выделяются огромные средства, как показывает практика, турецкие правоохранительные органы и спецслужбы оказываются не в состоянии вести полноценную работу по предотвращению столь крупномасштабных террористических актов.
Между тем, приходят все новые данные о подробностях террористических актов в Анкаре. Так, Управление безопасности Анкары сообщило, что взрывы были организованы террористами-смертниками. Одним из них, по данным спецслужб, был молодой мужчина 25-30 лет. В радиусе полутора километров от места взрыва был найден оторванный человеческий палец, который, как подозревают сотрудники спецслужб, мог принадлежать смертнику. Кроме того, на одном из тел было обнаружено большое количество следов пороха, что, по мнению сотрудников спецслужб, свидетельствует о том, что именно на этом человеке было закреплено взрывное устройство. Специалисты турецких спецслужб сообщили, что для проведения теракта использовался тринитротолуол. Уже проведены параллели с террористическим актом 20 июля 2015 г. в Суруче, во время которого погибло 32 человека и 100 человек были ранены. Как известно, в Суруче действовал боевик «Исламского государства», поэтому не исключено, что и в Анкаре взрывы были осуществлены террористами, вышедшими из рядов именно этой радикальной организации. Эксперты считают, что само по себе участие смертников в террористическом акте свидетельствует о причастности к нему радикальных фундаменталистских организаций — не обязательно «Исламского государства», но точно религиозно-экстремистской структуры. Дело в том, что для светской оппозиции, к которой относятся Рабочая партия Курдистана и турецкие леворадикальные организации, совершенно нехарактерны, во-первых, использование террористов — смертников (у курдов есть практика использования смертников, но там они, в подавляющем большинстве случаев, атакуют полицейские участки и войсковые подразделения), а во-вторых — организация взрывов в местах массового скопления посторонних людей, не имеющих отношения к деятельности турецких силовых структур, американских представительств или крупного бизнеса. Таким образом, религиозные экстремисты остаются в настоящее время наиболее вероятными подозреваемыми в организации терактов.
Взрывы в Анкаре уже привели к началу массовых выступлений против политики правительства Эрдогана. В Диярбакыре — столице Турецкого Курдистана — антиправительственная демонстрация переросла в столкновения сторонников Рабочей партии Курдистана с полицейскими. Многочисленные демонстрации прошли и в европейских городах, в первую очередь — в Германии, где проживает многочисленная курдская диаспора. Так, в Штутгарте на улицы вышло около 5 тысяч человек, в Гамбурге — 1500 человек, в Берлине — около 1000 человек, во Фрайбурге — 700 человек, в Мангайме — 400 человек. Участники прошедших в Германии митингов обвинили власти Турции в пособничестве совершению кровавого террористического акта. Курды считают, что именно Эрдоган несет ответственность за гибель людей, поскольку ему не выгодно прекращение вооруженной операции армии и спецслужб против курдского национально-освободительного движения. Некоторые родственники погибших и активисты курдского движения говорят прямо о том, что взрывы могли быть спланированы и осуществлены турецкими спецслужбами. Так, один из активистов Ибрагим Кара заявил, что «нападение — часть стратегии правящей Партии справедливости и развития (ПСР), направленной на рост уровня насилия и подрыв позиций прокурдской оппозиции с помощью роста шовинистических настроений в обществе» (Цит. по: http://nv.ua/publications/vzryv-nadezhdy-kak-terakt-v-ankare-mozhet-pomoch-kurdskoj-nezavisimosti-73906.html). Как известно, на 1 ноября 2015 г. в Турции назначены внеочередные парламентские выборы и, как показывает практика, именно перед выборами Эрдоган и его сторонники, опасающиеся роста влияния прокурдских политических партий, могут удачно сыграть на массовой истерии, вызванной террористическими актами и утверждением чувства незащищенности у многих турецких граждан. Об этом свидетельствуют и события лета 2015 г., когда контролируемая Эрдоганом ПСР не смогла сформировать парламентское большинство, после чего президент фактически сорвал создание коалиционного правительства и объявил новые досрочные парламентские выборы. Именно с целью укрепления своих позиций Эрдоган развязал новый виток турецко-курдской войны, выступив не только против турецких, но и против сирийских курдов. Однако у курдов хватило сил не только не отступить с территории Турции, но и поставить под контроль ряд населенных пунктов, тем самым сформировав на территории Турции «освобожденные территории». Примечательно, что официальные власти Турции, подчеркивающие свою непричастность к произошедшему, тем не менее, также согласны с тем, что теракты могли быть приурочены к приближающимся выборам — с целью их срыва или воздействия на их результаты.
Правительство Эрдогана использовало трагедию в Анкаре как очередной повод для активизации боевых действий против Рабочей партии Курдистана. Как стало известно, уже 11 октября, на следующий день после произошедших терактов, самолеты Военно-воздушных сил Турции подвергли авиационным бомбардировкам позиции Рабочей партии Курдистана на юго-востоке Турции и на севере Ирака. В Министерстве обороны Турции сообщили, что данные бомбардировки действительно являются ответом за совершенные террористические акты в Анкаре. То есть, турецкое руководство пытается представить Рабочую партию Курдистана в числе одного из главных подозреваемых по делу о взрывах. Поэтому не исключено, что Эрдоган использует трагедию для упрочения своих позиций — в том числе и за счет политики «закручивания гаек», заключающейся в возобновлении и усилении репрессий в отношении политических противников, прежде всего — курдов и левых. Но свои политические дивиденды получат и курды. Сегодня Рабочая партия Курдистана, объявившая перемирие, и прокурдские организации, регулярно организующие «марши мира», выглядят куда более гуманными и адекватными политическими силами, чем Реджеп Эрдоган, который не собирается идти ни на какие уступки курдам и, более того, в своей антикурдской политике дошедший до фактической «игры на руку» «Исламскому государству». Националистическая политика Эрдогана в современных условиях, когда на границах Турции действуют фактически независимые курдские анклавы — Иракский Курдистан и Рожава, вдобавок ко всему сражающиеся против ИГ и получающие за это общественную поддержку тех же европейских стран и США, может привести если не к распаду единого турецкого государства, то к серьезной политической дестабилизации. Воюя с курдами на территории Турции, Сирии и Ирака, Эрдоган фактически превращается в тактического союзника «Исламского государства», а это неизбежно влечет за собой конфронтацию не только с курдами, но и со странами «антиИГИЛовской» коалиции.
