Парламентские выборы в Турции, намеченные на 7 июня, завершают длительный и трехэтапный избирательный цикл: выборы руководителей регионов, президента и — теперь — парламента. Около 56 млн граждан Турции смогут принять участие в голосовании. Им предстоит сделать выбор из 20 партий, претендующих на 550 мест в парламенте.
Региональные и президентские выборы в Турции проходили в напряженной обстановке и правящая Партия справедливость и развития (ПСР) использовала шаблонный набор агитационных лозунгов. Она отбивалась от захлестнувшего страну в декабре 2013 года крупнейшего за всю её новейшую историю коррупционного скандала, стремилась в выгодном для себя свете преподнести проблему примирения с курдами, вела публичные разборки с исламистскими группировками, которые подвергали открытой критике некоторые персоналии в руководстве страны. ПСР в целом сохранила свои позиции по стране, набрав немногим меньше, чем на парламентских выборах в 2011 году — около 45% голосов против старого результата в 49,9%.
На первых двух этапах глава партии Реджеп Эрдоган выступал в качестве главного модератора избирательного процесса. Сейчас, будучи президентом страны, он должен находиться уже над схваткой. Тем не менее, считает турецкая газета Zaman, Эрдоган «оказался в плену парадоксов, даже передав роль главы правящей партии премьер-министру Ахмету Давутоглу». Согласно Конституции Турции, глава правительства пользуется значительно большими властными полномочиями по сравнению с президентом. Но Давутоглу остаётся в тени Эрдогана, который, по выражению издания, «застрял между образом якобы нейтрального президента и ролью лидера Партии справедливости и развития и навязывает всей стране одностороннюю предвыборную кампанию, используя все привилегии, данные ему президентскими полномочиями». Влияние Эрдогана заметно выросло по ходу предвыборной гонки, когда он стал выдвигать главную задачу — переход от парламентской системы управления к президентской. На этом фоне обращения и выступления Давутоглу — прямо на грани срыва голоса — меркнут, поскольку он вынужден оперировать политическими банальностями. По мнению Zaman, парадоксальность этой ситуации заключается в том, что президент не даёт ПСР победить, рискует даже собственным проигрышем.
Однако политика и риск неразделимы. Эрдоган, стремясь стать полновластным президентом страны, преодолевает обозначившуюся для себя лично неопределенность, создавая в истоке ее разрешения как для правящей партии, так и для других политических сил множество неопределенностей. Именно на это обстоятельство недавно обратила внимание британская газета Financial Times, считая, что в преддверии выборов 7 июня — «официальная кампания партии во главе с Давутоглу и параллельная кампания, возглавляемая Эрдоганом». При этом президент резко критикует оппозицию, но, в отличие от прежних кампаний, на сей раз «старательно избегает упоминания правящей ПСР». Почему? Чтобы сохранить однопартийное правительство необходимо получить в парламенте 276 мест, тогда как для внесения поправок в Конституцию с целью расширения президентских полномочий требуется 330 мест. Если прокурдская Демократическая партия народов (ДПН) преодолеет 10%-й избирательный порог и получит место в парламенте, это серьезно уменьшит шансы ПСР на сохранение монопартийного большинства.
На наш взгляд, события в Турции могут развиваться сразу по нескольким направлениям. Согласно первому, на выборах ПСР получает пусть даже с минимальным перевесом большинство, но не такого уровня, которое позволило бы изменить Конституцию. В таком случае Давутоглу сохраняет пост премьер-министра и оттесняет с политического пространства президента, не давая выйти за пределы его обычных конституционных полномочий. Эксперты давно подметили, что между Эрдоганом и Давутоглу пробежала «чёрная кошка», это открыто проявилось в решении премьер-министра вернуть обратно этнического курда Хакана Фидана. Напомним, что Фидан подал в отставку с поста руководителя Службы внешней разведки и заявил о желании принять участия в парламентских выборах от правящей партии, после чего в турецкой прессе появилась информация, будто бы Фидан может стать будущим премьер-министром. Если Давутоглу не позволит Эрдогану провести конституционные реформы и сохранит за собой пост премьера хотя бы до конца года, то с президентом он может повторить ту же самую операцию, какую Эрдоган проделал со своим предшественником Абдуллой Гюлем.
Второе направление предполагает, что Партия справедливости и развития потерпит поражение на выборах и встанет вопрос о формировании коалиционного правительства, но уже, конечно, без Давутоглу. На это, кстати, открыто намекал экс-президент Гюль, который считает для страны предпочтительной «усовершенствованную нынешнюю парламентскую систему, а не переход на президентскую форму». Гюль предполагает, что оппозиционные партии получат достаточное количество мест в парламенте, но ПСР по-прежнему сохранит большинство. В такой ситуации, считают многие турецкие эксперты, Эрдоган будет стремиться к осуществлению плана «Б»: коалиционный кабинет министров не получает вотума доверия в парламенте, после чего, пользуясь своими конституционными полномочиями, президент объявляет внеочередные парламентские выборы. К тому же сам Давутоглу как-то заявил, что «в истории Турции коалиционные правительства никогда не добивались успеха». При таком ходе событий Эрдоган фактически возьмёт в свои руки все рычаги власти: Великое национальное собрание самораспускается, а правительство будет считаться временным.
В будущем парламенте может случиться так, что ряды правящей партии поредеют и дело может дойти до формирования временной коалиции ПСР с главной оппозиционной Народно-республиканской партией (НРП), что станет поводом для создания в стране двухпартийной политической системы. Пока, согласно социологическим опросам, за Партию справедливости и развития собирается проголосовать 41% опрошенных, НРП может рассчитывать на 29% голосов, Партия национального действия (ПНД) — на 14%, прокурдская НДП — на 11%. Учитывая этот аспект, в турецком правящем классе сейчас много рассуждают о мерах, способных предотвратить возможные фальсификации итогов парламентских выборов. В этой связи заместитель председателя НРП по международным делам Мурат Озчелик выразил уверенность в том, что с учётом потери правящей партией своих позиций, она может «прибегнуть к махинациям». А некоторые не исключают даже того, что «после обнародования результатов выборов будет предпринята попытка дестабилизации обстановки в Турции под лозунгами непризнания итогов голосования — по модели Югославия-2000 и Украина-2014».
Президент Эрдогана как политик и государственный деятель пребывает ныне в самом расцвете сил. Он стал знаковой персоной, которую трудно представить вне политики современной Турции. И он не находится в статике, как его предшественник Гюль. Что бы ни писали и ни говорили, но именно с Эрдоганом связан серьезный прорыв Турции в будущее, начало эволюции в общественной жизни страны и смена её ориентиров. Скоро ему придется принимать в очередной раз серьезные решения и делать выбор, который, безусловно, будет иметь персонифицированный характер. Но удастся ли Эрдогану на сей раз через разыгрывание различных политтехнологий остаться дальше у власти, сказать сложно. 7 июня многое прояснится.
