С чего начинается Родина? У каждого человека свой ответ на этот вопрос. Народный артист России Валерий Золотухин родился в селе Быстрый Исток Алтайского края. Здесь он провел детство, окончил школу. И именно здесь двенадцать лет назад задумал (и довел до конца!) возведение храма.
=01— Валерий Сергеевич, у вас есть ощущение, что, выстроив на родине храм, вы словно возвращаетесь к своим истокам?=02 — В Быстром Истоке я бываю постоянно. В моей первой повести герой мечтал, чтобы такие народные артисты, как Яблочкина, Пашенная, Ильинский, поехали в села руководить самодеятельностью, приучая молодежь к искусству и красоте. Теперь, став художественным руководителем местного молодежного театра, сыграв Луку в пьесе «На дне» и построив храм, я сам как бы возвращаюсь на родину. И в этом вижу свою миссию по повышению культурного уровня людей. Не люблю никому ничего навязывать, далек я и от наставлений, учительствования, но есть вещи, которые хотелось бы донести до народа. Кстати, в письме Патриарху Алексию II, когда просил помочь в строительстве храма, я написал, что надеюсь услышать звон его колоколов при жизни и быть похороненным около его стен. Получается, кости свои я уже завещал. Но на то, чтобы меня похоронили в пределах церковной ограды, надо еще получить разрешение. (Смеется.)
=01— Быстрый Исток, Белокуриха и другие места Алтайского края необычайны по красоте. В детстве, наверное, вы купались, рыбачили, в походы ходили?=02 — Рыбалка и купание прошли мимо меня. В семь лет мне поставили диагноз — туберкулез кости. Три года я пролежал в санатории, прикованный к постели, и до восьмого класса ходил на костылях. Плавать научился не на родной Оби и не на Исток-речушке, о которой была моя первая повесть, а в ныне не существующем бассейне «Москва»... Красотой природы Алтая, горной его части, Чуйского тракта, Катуни, Оби, Исток-речушки восхищаюсь каждый раз, когда приезжаю (примерно дважды в год) в родные края. И сравнить это великолепие ни с чем другим не могу, потому что там есть все!
=01— Даже реликтовые леса...=02 — Конечно. Царь запрещал ссылать на Алтай, потому что это был заповедный край с огромным разнообразием растительного и животного мира и уникальными климатическими условиями: от резко континентальных (плюс сорок летом и минус сорок зимой) до субтропических. Недавно открыли Денисову пещеру, в которой обнаружена самая первая стоянка человека. Уже и на экскурсии в нее водят. Вообще, весь горный Алтай сейчас поделен: сюда хлынули туристы, а значит, пришел и бизнес. С одной стороны, это хорошо, с другой — нарушается то, о чем мы, собственно, говорим.
=01— Можно ли сравнить красоты Алтайского края с какими-то местами за границей, где вам приходилось бывать?=02 — Нельзя сопоставлять такие разные вещи. Например, я был в Венеции, абсолютная уникальность которой меня поразила. Это чудо света, но другое. Я, к сожалению, не любознательный путешественник: такое свойство характера. Когда впервые попал за границу, в Болгарию, посмотрел — страна как страна. Сел в номере и стал писать дневник. То же случилось и в Париже. Пошел я на Пляс Пигаль, побродил там по каким-то экзотическим местам, пришел в гостиницу и сел писать.
=01— Не впечатлило?=02 — Дело не в этом, просто я плохой турист. Сын мой побывал по путевке в Турции и говорит: «Какая там красота!» Многим людям заграничные путешествия доставляют массу положительных эмоций. И ради Бога, это же счастье! Я же получаю удовольствие от белого листа, заполненного моими каракулями — для меня это и работа, и отдых.
=01— Когда вы заняты литературным трудом, ощущаете ли здесь, в Москве, связь с родными местами?=02 — Конечно. Более того, вычитал в одном каталоге, что станция метро «Таганская» отделана алтайским мрамором. И теперь Таганка свята для меня еще и потому, что я словно попадаю на Алтай, на Калывань. Это мой мрамор, мои крылечки...
=01— Валерий Сергеевич, как возникла идея возведения храма в родном селе?=02 — Примерно в 90-м году готовилась к выходу моя книга «Дребезги», в которой была собрана практически вся проза, в том числе дневниковая повесть о Владимире Высоцком. Тираж по тем временам предполагался достаточно большой — сто пятьдесят тысяч. Я должен был получить солидный гонорар и, соответственно, заплатить немалый налог. Но мне не захотелось дарить эти деньги советской власти. Мой редактор Валерий Краснопольский посоветовал отдать средства детскому дому или вложить их в строительство храма. Я вспомнил, что в Быстром Истоке когда-то был храм, который впоследствии разрушили. Кстати, непосредственное участие в этом принимал и мой отец. Из храма, раскатав его по бревнышку, сложили клуб: в нем я начинал свою артистическую карьеру на любительском уровне. В общем, вот такая идея пришла мне в голову. Да и государство начало поворачиваться к церкви, и люди перестали бояться креститься и вернулись в храмы. Алтай и мое село долгое время были прокоммунистическими. Тем не менее я обратился к землякам со своей идеей, и люди откликнулись. У жительницы села Валентины Григорьевны Маховиковой сохранились в памяти имена убитых священников нашего храма, она сберегла и его иконы. Местная администрация тоже подключилась к богоугодному делу. Мы организовали общину и открыли счет. На него я переслал те первые десять тысяч рублей, полученные в качестве гонорара. Начали с фундамента, а это дорогое удовольствие, тем более что храм планировали возводить каменный. Все транспортные операции шли чрезвычайно трудно. Тогда по Сибири, и на Алтае тоже, строили элеваторы. Глава администрации сообщил мне, когда ожидается прибытие больших начальников, объезжающих эти объекты. В обозначенный день я ждал в его кабинете. Вижу издалека: появляются белые «Волги», грязные от езды по нашему бездорожью. Начальники прямо со стройки —в кирзовых сапогах, в глине, в рабочей одежде — входят. И я с лету падаю на ковер им в ноги — в сапоги лицом: «Товарищи хорошие, выручайте, спасите!» Те растерялись. Я поднимаюсь, и первое, что слышу: «Бумбараш». Мужики обалдели: «Бумбараш, Валерий Сергеевич!» И засмеялись, и засмущались. Я говорю: «Селу нужен храм! Вы можете решить проблему фундамента!» И эти профессиональные строители сразу начали предметный, деловой разговор. Посмотрели проект, тут же пошли разбираться, какие тополя срезать, где площадку расчистить. Потом один строитель говорит: «Через год встречаемся на этом месте — фундамент будет стоять!» Вы не поверите, через год фундамент был! Вот настоящие сибирские мужики: сказали — сделали! Имейте в виду, в том же 92-м году строительство элеваторов по всей Сибири было заморожено, потому что началась «Великая Октябрьская буржуазная», уже и не поймешь какая, революция.
=01— К тому же была инфляция...=02 — Я бы даже сказал — гиперинфляция! Представляете, сколько в то время стоил и как безумно дорожал с каждым месяцем фундамент? Я собирал деньги хотя бы для того, чтобы его сохранить, уберечь от медленного разрушения. Священник тогда уже служил: был открыт временный храм. А я все продолжал собирать деньги. Эти десятилетние мытарства — одна серия. Другая началась, когда мы перешли на деревянный проект, поняв, что не потянем каменное строительство. Мне как раз исполнилось шестьдесят, и я отчетливо понял: надо сдвинуть дело с мертвой точки, тем более что фундамент, выдержав три наводнения, сохранился.
=01— И вам все-таки удалось выстроить рам…=02 — Чтобы ускорить его возведение, решил организовать концерты по Алтаю. Когда-то я уехал оттуда, чтобы стать драматическим артистом, и стал им. Но мои земляки меня не видели. Они в Театре на Таганке не бывают, а театр туда не приезжает. Поэтому я обратился к губернатору Александру Александровичу Сурикову, и он распорядился поставить наши концерты на гарантию, то есть оплатить их в любом случае, а не проводить расчет в зависимости от того, сколько придет народу. Театр юного зрителя (теперь это Молодежный театр) оказал помощь в подготовке гастролей. С моей партнершей Ириной Линдт мы дали серию концертов по селам. Нас встречали очень хорошо, почти везде были полные залы. Я оправдал гарантию. Мы получили девяносто шесть тысяч рублей, добавили четыре, и сто тысяч сразу пошли на приобретение стройматериалов. Когда я навестил с благодарностью губернатора, он распорядился перечислить еще сто пятьдесят тысяч. Ездил и в Кемеровскую область к Аману Гумировичу Тулееву, который пообещал помочь. И слово свое сдержал. Потихоньку набирали необходимую сумму. Я торговал книгами, выпускал плакаты, перечисляя средства моему помощнику и строителю Виталию Дмитриевичу Кирьянову. И когда 11 июня 2002 года был положен первый венец, понял, что мы действительно построим храм.
=01— Кто выступил архитектором?=02 — Архитектор замечательный — Петр Иванович Анисифоров. Сейчас, выиграв проект, он возводит в Антарктиде небольшой, но очень красивый храм из кедра. Именно Петр Иванович разработал, как сказано в документе, «эскизный проект церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Быстрый Исток Алтайского края».
=01— Валерий Сергеевич, получается, что храм сооружен практически благодаря вашим трудам и на ваши средства?=02 — Участие в его судьбе приняли очень многие: кто-то помог заасфальтировать дорогу, кто-то установить ограду. Строили всем миром. Когда владыка приехал к нам на освящение и вошел в храм (деревянная постройка, ничего лишнего), он сказал: «Не думал, что это такая красота!» На восемь часов утра 13 октября 2003 года было назначено освящение. Я почти не спал, поднялся рано. В половине восьмого вдарил колокол, и по деревне понесся благовест. Отовсюду стал подходить народ. Это, конечно, трудно вспоминать без волнения...
=01— В периодической печати мы читали, что вас наградили орденом...=02 — Да, когда освящали храм, владыка вручил мне орден Русской православной церкви Святого благоверного князя Даниила Московского третьей степени и грамоту. Это колоссальная награда! Для меня тринадцатое число стало счастливым еще и потому, что после освящения, когда владыка уехал, мы сыграли «На дне». Спектакль стал вершиной праздника, слова Горького о Боге, о человеке зал слушал затаив дыхание. Я играл Луку. Нас принимали, как на лучших постановках в Театре на Таганке. В конце аплодировали стоя минут пятнадцать-двадцать, не отпуская артистов Молодежного театра. Это был логический финал освящения церкви Покрова Пресвятой Богородицы — храма, возведение которого стало главной целью многих лет моей жизни. И цели этой я достиг с Божьей помощью!
